Фотография: grisha/flickr

На прошлой неделе Совет Федерации ратифицировал два соглашения с США и Францией об усыновлении российских детей иностранцами. Соглашения были подписаны почти одновременно — сначала с США, потом с Францией. Сами документы были подписаны сторонами в прошлом году — с французами 18 ноября, с американцами — 11 июля. Работа над ними началась после ряда скандалов с российскими детьми, которых усыновили в Америке. Одним из самых громких случаев стало возвращение на самолете весной 2010 года семилетнего отказника матерью-американкой с одной лишь запиской.

Важнейшим нововведением стала невозможность усыновителя лично заниматься проблемой. Теперь международным усыновлением могут заниматься только специальные уполномоченные организации. Они должны быть зарегистрированы на территории обоих государств — страны, откуда ребенок родом, и страны, где живет его новая семья. Агентства по усыновлению, считается, помогут в данном случае наблюдать за тем, как складывается жизнь ребенка в новой семье, а также готовить семью и ребенка к приему в новой семье. В случае же жесткого обращения с детьми ответственность будет лежать и на самом агентстве.

В документах еще раз и официальны закреплены ряд существовавших ранее на практике положений. Так, теперь международное усыновление ребенка возможно только тогда, когда на его родине семью найти не удалось. Однако этот принцип был закреплен в мировом и российском законодательстве и раньше. Кроме того, кандидаты в усыновители должны будут теперь пройти предварительную подготовку и предоставлять социально-психологическое заключение. Одним из принципиальных положений соглашения стала обязанность приемных родителей пройти специальную психологическую подготовку перед усыновлением.

Екатерина Смыслова

глава российского представительства «Интернешнл Крисчиан Адопшнз» (Международное христианское усыновление), США

«Никаких особо мощных ограничений не произошло. То, что теперь нельзя усыновлять индивидуально, — на мой взгляд, верно. Причина последних скандалов в том, что дети, которые попадают в Америку, имеют настолько серьезные отклонения в психике и здоровье, что нуждаются в серьезной реабилитации, работе психологов, медиков, специалистов. И если речь идет о независимом усыновлении, то тут могут начаться проблемы. Есть, скажем, американская пара, готовая сделать все что угодно для усыновления. А ребенок вдруг начинает себя агрессивно вести. И они не знают, что с ним делать. И это действительно может закончиться тем, что они посадят его в самолет и отправят обратно. Но если усыновлением занимается агентство, зарегистрированное в Америке и аккредитованное в России, то оно обязано устроить судьбу ребенка. Оно проводит предварительную подготовку родителей, объясняет, какого ребенка они примут, что у него могут быть серьезные проблемы с адаптацией, как вести себя в этом случае, куда обращаться. В Америке с проблемами наших детей — физическими и психическими — знакомы очень хорошо. Существуют специальные программы для их реабилитации, специальные школы. Наше агентство наблюдает за ребенком в новой приемной семье в течение первых трех лет. Мы смотрим на то, в каких условиях он находится, как он растет.

«Я знаю очень многих граждан США, которые хотят усыновить именно ребенка-инвалида»

Приоритет национального усыновления был и раньше. Есть специальный банк — там содержатся сведения о ребенке, который может быть усыновлен. Эти данные доступны для семей, которые готовы стать усыновителями. Если в течение полугода никто из россиян не заинтересовался ребенком — он становится доступен для усыновления из-за рубежа. Но возникают такие ситуации, когда во время судебного процесса об усыновлении ребенка иностранцами о своей заинтересованности заявляет какая-нибудь российская семейная пара. И тогда вся процедура останавливается.

Американцы берут детей с тяжелыми заболеваниями потому, что в США с маленького возраста воспитывается чувство ответственности за тех, кому в жизни меньше повезло. Там активно продвигается идея о том, что, если ты здоровой человек, твой долг — помочь инвалиду радоваться жизни не меньше, чем ты. Считается, что долг каждого американца — сделать так, чтобы инвалиду рядом стало лучше жить. Я знаю очень многих граждан США, которые хотят усыновить именно ребенка-инвалида. И они с радостью усыновляют детей из развивающихся стран, детей с различными пороками и заболеваниями, тех, у кого в стране рождения нет будущего. Или детей, которых в Америке ждет лучшее будущее.

Этим детям в 90% случаев в российской семье было бы расти сложнее. И дело здесь даже не в деньгах. Прежде всего это связано с тем, что россияне не подготовлены к проблемам, с которыми они могут столкнуться, усыновляя ребенка из детского учреждения. Никакой систематической подготовки, последующей за усыновлением реальной помощи в России нет».

Анна Шевченко

руководитель представительства ассоциации Л'аироне Онлус» (Италия) в Российской Федерации

«Сейчас российское правительство делает ставку на то, чтобы детей чаще усыновляли семьи из России. Для российских и зарубежных усыновителей вводят дополнительные курсы предварительного усыновления. Пока эти программы только создаются. Вот осенью, видимо, наши итальянцы будут посещать эти курсы.

«Если у ребенка стоит диагноз «олигофрения», у него проблемы с почками или сердцем, нередко усыновители из России не хотят с ним связываться»

«Российские усыновители более капризные. Они хотят здорового ребенка. Если у ребенка стоит диагноз «олигофрения», если у него проблемы с почками или сердцем, нередко усыновители из России не хотят с ним связываться. А иностранные — готовы к болезням или еще чему-то, их не пугают сложности»

Кроме того, нужно понимать, что ребенку, который находится в детском учреждении, детском доме или приюте, часто ставиться неверный диагноз. Здоровых детей в детских домах нет. А потом когда ребенка усыновляют, то становится понятно — диагноз поставлен неправильно или, оказывается, болезнь можно легко вылечить. И иностранные семьи с этим легко справляются. Мы получаем отчеты на этих детей — они абсолютно здоровы, адекватны и интегрированы в семью».

Ольга Будаева

юрист общественного фонда «Дети — наше будущее»

«Информация о том, что иностранцы берут тех детей, которым в России было бы сложно вырасти, — на самом деле очень хорошо приукрашенная история. На самом деле иностранцев, которые хотят брать тяжелобольных детей, мало. Все стараются брать здоровых. К тому же в России тоже есть семьи, готовые брать детей из детского дома, понимая, что они там не выживут. Иностранцы, которые приезжают якобы за больными детьми, платят большие деньги, чтобы им сфальсифицировали диагноз. А потом они там якобы успешно вылечивается. Я работала с иностранцами — они максимум хотели брать тех, кто чуть-чуть болен. Более того — они очень дотошно смотрят на генетику отца и матери, стараются узнать родителей, поэтому берут только отказников.

«В России тоже есть семьи, готовые брать детей из детского дома, понимая, что они там не выживут»

В России нет специальных программ, которые бы способствовали большему усыновлению больше детей. Есть только материальные поощрения. Например, в Москве усыновленным детям с 2009 года выплачивается по 12 тысяч рублей в месяц. В Московской области — 10 тысяч. В Калининградской — тем семьям, которые приняли ребенка, платят 615 тысяч для приобретения жилья. Если семья хочет усыновить ребенка, а у нее не очень хорошие жилищные условия, на эти деньги они смогут купить квартиру. К сожалению, в Калининграде был ряд случаев, когда усыновители брали детей именно ради этих денег, а потом отказывались от них.

Существуют курсы для приемных семей и для тех, кто становится опекунами. Сейчас они добровольно-принудительные, а с сентября станут обязательными. Но есть очень мало специалистов, которые готовы проводить эти занятия и могут подготовить к принятию детей. Да и здесь государство никак не хочет отдавать полномочия тем, кто готов это делать. На данный момент в России поддержкой усыновителей занимаются общественные организации. Работает программа питерской организации «Родительский мост», наша «Волонтеры в помощь детям-сиротам», есть в Новосибирске «Аист». Этих организаций очень мало. Они оказывают юридическое и психологическое сопровождение детей и их родителей. Но все это они делают на собственные средства и лишь изредка получают редкие гранты от государства».