На пути потенциальных усыновителей стоит множество препятствий

Недавно отмечался национальный День усыновления. Звучали победные реляции о том, что из нашего лексикона вот-вот исчезнут такие понятия, как дети-сироты, школы-интернаты и, чтобы усыновить ребенка, придется ехать за тридевять земель, в другие страны...

Однако не все так радужно. Сирот еще хватает, до закрытия интернатов далеко, и ребят, взятых в дома семейного типа, почти втрое меньше, чем два года назад. Проблемы межгосударственного (то есть иностранными гражданами) и национального усыновления, несмотря на некоторые сдвиги к лучшему, продолжают оставаться непрезентабельной «визитной карточкой» страны.

Читайте также: Как на украинцах наживаются страховщики

Они уже не столь зримы и уродливы, как в конце 1990-х — начале 2000-х, да и скандалов вокруг усыновления почти не слышно. Но сами проблемы отрасли, некогда пораженной коррупцией, не искоренены. Они загнаны вглубь, а криминальные схемы надежно спрятаны в тени. Правоохранители называют это латентной, скрытой, почти не раскрываемой преступностью. За годы независимости до суда дошли считанные уголовные дела по статье 169 УК — незаконные действия по усыновлению (удочерению) детей. А дошедшие либо рассыпались в процессе, либо завершились амнистией осужденных.

Державные мужи, отвечающие за усыновление в Украине, считают слухи о коррупции в этой сфере сильно преувеличенными, а то, что появляется в интернете и СМИ, бездоказательным, рассчитанным на обывателя. А ведь еще в 2005 году Виктор Ющенко на круглом столе «С любовью и заботой к детям» говорил о вещах вопиющих (цитируем по стенограмме на сайте президента: «Я знаю случаи, когда определенные руководители, занимавшиеся центрами усыновления, предлагали взятки моим коллегам для того, чтобы их оставить на работе»), при этом называя цифры «с двенадцатью нулями». Конечно, с нулями Ющенко малость перегнул (получаются какие-то неприличные суммы), но насчет причастных к усыновлению бездушных дядь и теть из власти сокрушался очень страстно. И что? Уголовное дело против директора центра усыновления Тамары Кунько, о котором как о героической победе над коррупцией рапортовала Генпрокуратура, развалилось, а директрису благополучно амнистировали.

«Здесь циркулирует немало мифов, рожденных еще лет десять назад, которые муссируются и преподносятся так, словно с тех пор ничего не изменилось, — горячился в беседе с «Сегодня» уполномоченный по правам детей при президенте Юрий Павленко. — Беседуя со многими людьми, понимаешь, что они оперируют тем, чего давно нет даже в процедурном виде, но в пересказах это подается как государственная политика. Тут очень тонкая, хрупкая грань. С одной стороны, коррупция существует, и ее невозможно победить в одночасье, потому что люди пользуются несовершенством законодательства, ищут различные лазейки и действуют, казалось бы, руководствуясь законом, но в размытом правовом поле, что порождает почву для злоупотреблений. А с другой — выбиваем почву из-под ног посредников, и они пытаются вернуть утраченные позиции хозяев положения».

«Усыновление межгосударственное остается завуалированной формой торговли детьми и информацией о них, — убежден ведущий специалист Департамента криминальной милиции по делам детей МВД Украины Алексей Лазаренко. — Ребят выбирают как на ярмарке, бирже. Они — живой товар. А вот вменить статью о торговле детьми не позволяет существующий закон, поскольку должны быть зафиксированы факты пересечения границы и получение денег посредниками за свои услуги. То и другое проблематично. Государство лояльно и к отечественным усыновителям, которые подчас видят в усыновлении не моральный, а материальный аспект. Должностные преступления доказать трудно, а то и невозможно, поскольку чиновники в них не задействованы, в открытую денег не вымогают».

Есть ли коррупция в усыновлении и где ее корни, «Сегодня» расспрашивала тех, кто так или иначе противостоит этому явлению.

УСЫНОВИТЕЛИ: «ПРОЙТИ ВСЕ КРУГИ АДА...»

В этом году в действующее украинское законодательство внесена норма, ограничивающая иностранных граждан в усыновлении наших детей по возрасту — теперь они могут усыновить ребенка только c 5 лет (раньше разрешалось и до года). По мнению начальника отдела защиты прав и свобод несовершеннолетних Генпрокуратуры Ирины Кучериной, инициаторы нововведения руководствовались, казалось бы, лучшими побуждениями — мол, украинских детей своим не хватает, а их за границу направо-налево раздают...

«То, что национальным усыновителям недостает детей, выдумки, — говорит она. — Вот статистика за прошлый год: украинцами усыновлено 2247 детей, иностранцами — всего 1200. А детей в возрасте до года — соответственно — 998 и 38, от года до двух — 372 и 232... То есть хотели ограничить иностранцев, которые порой и так проходили все круги ада, чтобы усыновить маленького украинца, а ограничили детей... Потому что именно малышей, имеющих серьезные заболевания, физические недостатки, врожденные пороки, гораздо охотнее наших усыновителей забирали иностранцы... Теперь такие детки с особыми потребностями могут попросту остаться невостребованными».

ОНА ВЕРНУЛАСЬ. Ирина Геннадьевна вспоминает потрясший ее случай в Запорожском детском доме, который она проверяла. Директор Галина Галкина показала ей двух маленьких близнецов, брошенных матерью, — те родились с тяжелой патологией внутренних органов. И вот в этот детдом приехала американка, готовая их усыновить...

«Ничего, сказала она, вылечим мальчишек, они такие славные, всего одна операция — и будут как все, — рассказывает Кучерина. — Но на ее беду в Украине объявили трехлетний мораторий на межгосударственное усыновление. И американка уехала ни с чем. Время шло. Мальчики росли. В родном Запорожье их, естественно, и не думали лечить — с такой патологией... А ребята смышленые, веселые, — загляденье. И вот когда мораторий был снят, эта женщина... снова приехала за ними. Она сказала: «Да, теперь понадобится уже не одна, а две операции, но я их все равно возьму и воспитаю как родных...». И забрала, и прооперировала. Мальчишки эти уже большие... Вот эта история меня чисто по-человечески очень тронула, запала в душу. Если бы не добросердечная американка, ничего хорошего близнецов бы не ждало, и никаких перспектив на излечение, естественно, тоже...».

Что же касается коррупции в сфере усыновления, то Ирина Кучерина согласна с мнением, что найти и особенно доказать признаки коррупционной деятельности в действиях должностных лиц чрезвычайно сложно. На Западе проблемами усыновления под контролем государства занимаются общественные организации, наделенные соответствующими полномочиями и правами. Чуть что не так — тех мигом лишают лицензий.

А в Украине к усыновлению «прилипают» далекие и от усыновления, и от госструктур дельцы. «Они стараются перехватить иностранца еще в аэропорту, сразу же заключить с ним договор на оказание помощи, выступая в роли доверенного лица при сопровождении, переводе, юрподдержке, передвижении и вплоть до оформления всего пакета документов по усыновлению, — отмечает Кучерина. — Не знающие ни языка, ни наших законов, ни нормативной базы, иностранцы безропотно принимают любые условия».

НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ: В БРОНЕЖИЛЕТАХ И C ОХРАНОЙ

До 2005 года вопросами усыновления в стране занималось Минобразования и науки, под крылом которого работал центр усыновления, разоблаченный Генпрокуратурой как средоточие подпольного бизнеса по вывозу и продаже детей за границу. Потом эту сферу деятельности пристегнули к Минсемьи, детей и молодежи, которое на то время возглавлял Юрий Павленко.

«Мы столкнулись с колоссальными трудностями, — говорит он. — Был очень серьезный перекос в сторону межгосударственного усыновления украинских детей, которых массово вывозили из страны. В том же 2005-м иностранцы усыновили 2156 наших детей, а украинцы только 1419. В центре убеждали: мол, украинские семьи бедны и ни материально, ни морально не готовы к усыновлению... Мы провели исследование и вышли совсем на другие выводы — о том, что до 18% украинских семей, наоборот, готовы усыновить либо взять на воспитание сироту или ребенка, лишенного родительских прав и опеки. Кто-то мог сразу это сделать, кто-то при определенной поддержке со стороны государства. И мы понемногу начали ситуацию исправлять, выравнивать.

Вместо центра был создан госдепартамент усыновления, куда пришли совершенно новые люди. Причем мы добились, чтобы у них был статус госслужащих (это значительно повышало уровень ответственности) и знание иностранных языков (что избавляло от услуг так называемых посредников — на тот момент не менее 300 человек, входивших в состав 30 хорошо организованных групп, нелегально, но за очень большие деньги помогавших иностранцам в усыновлении).

Стали устранять и разного рода организационные прорехи. Например, на усыновление ребенка иностранцем уходило максимум год, а украинской семье для этого требовалось и три года, и больше — людей гоняли по разным инстанциям, не показывали детей, искали другие причины, чтобы искусственно затянуть сроки. Естественно, тем, кто был отлучен от криминальных схем, не могло понравиться то, что мы делали. И на нас обрушился жесточайший прессинг: звонки с угрозами, обвинения в некомпетентности, вымогательстве, взяточничестве...».

Павленко признается, что давление было столь велико, что он обратился за помощью к правоохранительным органам. «Мы установили в департаменте бронированную дверь с кодовым замком, чтобы исключить доступ туда посторонних лиц, а сотрудники департамента, в том числе женщины, приходили на работу в бронежилетах, — говорит он. — К нам были прикомандированы сотрудники СБУ... И самым большим своим достижением считаем то, что уже в первый год количество национальных усыновителей возросло (иностранцев, соответственно, уменьшилось), получили развитие другие формы воспитания — приемные семьи, детские дома семейного типа... А потом, в 2007-м, нас почему-то решили перевести на другие участки работы, и в сфере усыновления все опять вернулось на круги своя. Это время я бы назвал неким ренессансом посреднических структур, с которыми мы так долго и небезуспешно воевали. Но еще через год мы пришли опять».

ДОВОСПИТЫВАЛА ПРИЕМНОГО СЫНА ДО СМЕРТИ

B межгосударственном усыновлении, особенно в его зените, в 90-х, многие усматривали попытку иностранцев обзавестись ребенком как живой куклой, которую можно легко и безбоязненно обидеть, ударить, наказать за малейшую провинность (контроля-то, в общем, никакого). К счастью, официально таких случаев не зарегистрировано.

Но вот недавний пример из украинской действительности — шокировал: 40-летняя образцовая приемная мать Надежда Н., воспитавшая собственную дочь, в прошлом, кстати, руководитель службы по делам детей Овручской райадминистрации Житомирской области, депутат райсовета, избила 3-летнего приемыша так, что тот от побоев умер («Сегодня» писала о трагедии весной). Уже в ходе следствия выяснилось, что приемная мамаша, лестно характеризовавшаяся по работе, общественной жизни и в быту, часто давала волю рукам. Била и малыша, и двух его старших сестер, 4 и 6 лет, которых взяла к себе вместе с ним...

Чтобы узнать, чем история закончилась, мы позвонили в облпрокуратуру. «Сестер забрали из приемной семьи и поместили в областной приют для детей, где с ними работали педагоги и психологи, — сообщила пресс-секретарь прокурора Татьяна Гоша. — В августе девочек удочерила гражданка Украины. Суд над приемной матерью продолжается. Кроме того, привлечены к ответственности должностные лица райадминистрации, рекомендовавшие Надежду Н. социальным службам положительно и не изучившие в достаточной степени морально-нравственные качества, что привело к гибели мальчика».

Фамилии фигурантов Овручский межрайонный прокурор Андрей Мамкута и старший помощник прокурора области Диана Алхимова называть отказываются. Действительно, мало ли что — вдруг в суде оба дела рассыпятся...

КАНАЛЫ ДЛЯ ВЗЯТОК ОСТАЮТСЯ

Передача функций усыновления от Минобразования — Минсемьи и детей, создание профильного госдепартамента вместо центра усыновления, куда пришли юристы со статусом госслужащих и знанием иностранных языков, не прошли бесследно для посредников — многочисленной когорты «доверенных лиц», имевших с бизнеса на детях солидный процент. Они диктовали правила игры, начиная еще из аэропорта, куда прибывали усыновители, и выкачивали огромные деньги за перевод, сопровождение, размещение, транспорт, знакомство с «нужными» людьми, прочее, вплоть до решения суда и возвращения домой. Сейчас, по данным правоохранительных органов, из 500 посреднических групп, действовавших в Украине 5—8 лет назад, осталось не более 60—70. И если раньше они обеспечивали полный пакет услуг «под ключ», то теперь специализация сузилась. Одни подбирают подлежащих усыновлению деток во время их оздоровления за границей. Другие связаны с медиками интернатов и детдомов, которые за взятку поставят ребенку любой диагноз (что помогает искусственно придерживать здоровых ребят под видом неизлечимо больных для тех, кто готов хорошо заплатить). Третьи через адвокатов или напрямую договариваются с судьями за «правильный» вердикт об усыновлении.

ШЕСТЬ НОЖЕЙ В СПИНУ КОРРУПЦИИ

Какие шаги способны минимизировать риски при межгосударственном и национальном усыновлении

1. Активизация государственной поддержки национального усыновления и семейных форм воспитания сирот и детей, лишенных родительской опеки, — дальнейшее внедрение принципа «Деньги идут за детьми, а не дети за деньгами» (при котором финансируется не учреждение, а ребенок, независимо от места проживания — интернат это или приемная семья), реформирование интернатов и детдомов, формирование культуры усыновления детей старшего возраста.

2. Рассмотрение судами дел, связанных с детьми, не более чем в 2-месячный срок, а в перспективе — в течение нескольких дней, причем специализирующимися на подобного рода делах судьями — как касающихся усыновления, так и преступлений, совершенных в отношении детей и самими детьми. Постепенный переход к внедрению криминальной юстиции относительно детей.

3. Усилить ответственность за выдачу заведомо ложного диагноза, препятствующего усыновлению ребенка украинскими гражданами (детей с тяжелыми заболеваниями наши граждане усыновлять боятся). Таким образом ребенок рекомендуется для усыновления за рубеж.

4. Повышение персональной ответственности представителей органов местной власти как органов опеки и заботы, а также чиновников за неукоснительное соблюдение законодательства в сфере усыновления и судьбу каждого ребенка.

5. Изменение крайнего, карательного подхода, приводящего сейчас к лишению родительских прав и сиротству детей, более мягким, направленным на сохранение родной семьи ребенка и его защиту. Лишать родителей прав в исключительных случаях возникновения реальных угроз жизни и здоровью детей.

6. Ратификация Гаагской конвенции, которая даст возможность урегулировать механизм контроля нашими дипломатами в странах пребывания того, как складывается судьба усыновленных иностранцами украинских детей, и ужесточить ответственность зарубежных государств и усыновителей в случае невыполнения требований данной конвенции.

Источник: данные ГПУ, уполномоченного по правам детей при президенте, опросы усыновителей

«СИРОТСТВУ — НЕТ»: БЕЗ МИФОВ

В декабре исполняется два года всеукраинскому интернет-порталу по вопросам усыновления «Сиротству — нет». Он создан фондом «Развитие Украины», госдепартаментом усыновления и защиты прав ребенка и общественной организацией «Магнолия». «Портал дает информацию о детях, подлежащих усыновлению, сближает и упрощает путь от усыновителей к детям и наоборот, — говорит руководитель проектов Дарья Касьянова. — Ведь когда усыновитель или приемная семья хочет познакомиться с ребенком из детского дома, то нередко лишь за то, что его покажут на утреннике или концерте, требуют $700... Это ли не коррупция?».

Чтобы устранить лазейки и пресечь подобные «показы», у портала есть свой банк данных — фотографии сирот и детей, лишенных родительских прав. При этом если человек хочет получить более детальную информацию о конкретном ребенке, он обязан оставить на сайте и свои данные, зарегистрироваться — чтобы такой контакт не был анонимным...

Дарья отрицательно относится к усыновлению межгосударственному, полагая, что оно все еще служит средством обогащения определенной части украинцев. «Нередко к нам обращаются усыновители из Львовской, Ивано-Франковской, других областей и жалуются, что им отказывают в усыновлении на том основании, что детей уже всех разобрали, — говорит она. — Но когда вдруг появляется иностранец, изъявивший желание усыновить ребенка, того моментально находят, только сумма, которую называют гостю, достигает и $20, и даже $50 тысяч... Это миф, что иностранцу все равно, болен ребенок или здоров. Большинству нужны малыши здоровые, без патологий, плохих диагнозов, дурной наследственности. За таких ребятишек они готовы платить очень большие деньги».

ЛИКБЕЗ: ЧТО МОЖНО, А ЧТО НЕТ

Усыновление — принятие в семью ребенка на правах родного (кровного), что накладывает на приемную семью соответствующие права и обязанности. Приоритетная форма устройства детей. Для родителей — высшая степень ответственности за судьбу ребенка и его будущее.

Преимущественным правом при усыновлении пользуются родственники, лица, усыновляющие нескольких братьев и сестер, граждане Украины, семейные пары.

Для усыновления необходимы: личное согласие ребенка, за исключением случаев, когда в силу возраста либо состояния здоровья он не может высказать свое мнение, согласие опекуна (попечителя) или интерната (дома малютки), решение органа опеки либо суда.

Решение суда об усыновлении принимается с учетом состояния здоровья, материального и семейного положения усыновителей, мотивов усыновления, личности и состояния здоровья ребенка, его отношения к усыновителям.

Суд не вправе отказать в усыновлении, если усыновители уже имеют собственных детей или могут иметь их в будущем.

Не могут быть разделены родные братья и сестры усыновляемого ребенка. Количество усыновляемых одним лицом не ограничивается.

Усыновление позволяет присвоить ребенку фамилию усыновителя, равно как и изменить имя, отчество, дату рождения.

«Сегодня» благодарит за помощь в подготовке материалов благотворительный фонд «Развитие Украины» и всеукраинский портал по вопросам усыновления «Сиротству — нет»