В 1998 году Вера Ефремова, мать двоих детей, став патронатным воспитателем в детском доме № 19, взяла там на воспитание еще троих: Ане было 5 лет, Коле - 9, Кате - 13. Патронат - широко принятая на Западе, а для Москвы экспериментальная система. Воспитатель числится сотрудником детдома, получает пособие на детей и небольшую зарплату, сохраняется стаж. Детдом поддерживает семью медицинской, социальной и психологической помощью. Вера и ее муж Владислав хорошо узнали детей и в 2000 году их усыновили. Живут в трехкомнатной квартире в спальном районе. Основной источник доходов - заработок Владислава, он - инженер в коммерческой фирме. Вера подрабатывает. Помогает старшая дочь, друзья и родные.
Мы печатаем отрывки из дневника матери.
1998 год
15 апреля. Сказала священнику, что мы решили усыновить детей, что молилась несколько ночей, даже во сне их видела. Он на меня руками замахал: молиться по ночам без благословения нельзя, и детей неизвестно каких тоже брать нельзя, а за свои аборты кайся и проси у Бога прощения. Нет, это не для меня. Один раз поняла, покаялась, а теперь хочу исправить. Ни друзья, ни родственники всерьез наших слов не принимают, говорят что-то про генетику, мой авантюризм или отмахиваются.
12 мая.
Должен быть в жизни высший смысл, нечто большее, чем родился - женился - размножился - умер...
Наши будущие дети в детдоме не очень давно. Их мать стала стремительно спиваться, и ее лишили родительских прав. Конечно, такая родительница пугает. С другой стороны... За сколько поколений назад может вообще поручиться человек? Я, например, только за четыре, у других и того нет. Но там о генетике не говорят. Свое не пахнет.
7 июля.
Детей берем уже в августе. Ребята мои к пополнению готовы, родителям скажем постфактум. Что сделано, то сделано.
15 августа.
Вот мы и многодетные. С первого дня нет ни кровных, ни приемных, иначе ничего не получится. Помню, когда родился Егор, мы со Славой считали поцелуи: если поцеловал Егорку, немедленно целуй Тамару... В первый день Ласточка впала в депрессию, не лаяла, не ела, вся тряслась. А сегодня уже всех облизала. Так и будем облизывать, пока не оттают.
23 августа.
Мы словно в вакууме. Куда-то все исчезли, за исключением самой близкой пары, которая примчалась сразу. Телефон молчит. Старики наши в шоке. Поразительное ощущение - мать такого семейства! Но что нас ждет... Катя - дважды второгодница, Коля - один раз. Учиться не желают. Анечка спит тревожно, сегодня пришла ко мне: "Тетя Веа, мне фтрафно".
Сентябрь-октябрь.
Водила детей к логопеду. Коля, по-моему, ни одного звука правильно не выговаривает. Врач: "Что же вы, мамаша?" Старшие вечером шептались с младшими, после чего стали называть нас "папа", "мама", а Тамара смотрела победно.
Что-то и мне "фтрафно". Катя ссорится с Егором. Когда я к нему подхожу, ее всю передергивает. Коля иногда ведет себя как не вполне нормальный, однако своей выгоды не забывает. Анечка кричит по ночам. Слава не признается, а я устаю так, что заговариваюсь. Всего два месяца прошло, а уже...
Ноябрь.
Сегодня звонила их мать. Я знала, что у Валерии будет наш телефон, сама разрешила дать, потому что убеждена: она должна быть легализована и оправдана. Но состояние у меня такое, словно попала в катастрофу. Пришлось даже посоветоваться с психологом. Мудрая Наташа сказала: "Когда говорите о ней с детьми, не называйте ее мамой, только по имени, вам станет легче". Однако она есть, они ее помнят и любят, если они предадут ее, их ничто не остановит и перед другим предательством. Я должна, но я не могу. То чувство, которое называется ревностью, ничто по сравнению с тем, что чувствую я.
Катя устроила в школе настоящий саботаж, а делала вид, что занимается. После родительского собрания я вернулась домой в отчаянии. Нужно проверять каждый шаг, не расслабляться ни на минуту.
1999 год
Январь.
Самое страшное - их ложь. Не знаю, перестанут ли они когда-нибудь врать.
Валерия попросила о встрече, я привезла детей, она не явилась. Я их утешала, но в глубине души была счастлива, хотя это и недостойно. Когда дети безобразничают, мне хочется голову оторвать ей.
Превзошли сами себя в пакостях. В комнате мальчиков стала находить маленькие шарики... какашек. Коля решил, что в том, что Валерия не пришла на встречу, виновата я и что, если он будет совсем плохим, то, может быть, его отдадут ей обратно. Психологи утверждают, что "игры" с экскрементами говорят о психических нарушениях. Ужас!
20 февраля.
Друзья навещают нас с чемоданами "гуманитарной помощи". Одели, обули, кормят с запасом. Спасибо за то, что верите в нас!
Март.
Снова удар. Анечка в детском саду сделала на 8 Марта подарок для Валерии и спрятала. Свидание состоялось, тогда и стало известно. Я для нее все еще никто, хотя называет мамой. Но какое же верное, преданное сердце!
Зато Коля изменился, в школе пятерки и четверки, старается, помогает. Тихо горжусь похвалой логопеда: "Мама, вы сотворили чудо". Настоящие страдания доставляют ссоры Кати и Егора, оба хотят быть единственными. Я не ханжа, но выражения, которые употребляет Катя... А Егор вместо того, чтобы готовиться в институт... На исповеди незнакомый священник сказал: "О чем же вы думали, когда брали?"
Апрель.
Осенью начнем собирать документы на усыновление. Коля вдруг: "Мам, я хочу другое имя. Пусть меня будут звать как папу". А глаза такие, что можно с ума сойти. Вечером советовались, все согласны. "Окрестили" Владиком. Скоро привыкнем, что в доме два Владислава.
1 июня.
Слава уезжал на пару дней. Когда вернулся, дети бросились ему на шею, а кто-то крикнул: "Папочка, родненький!" Я посмотрела на него и подумала: в свои сорок только сейчас понимаю, что такое любовь.
Сентябрь.
Анечка поступила в первый класс. Все лето занималась с ней и Владиком, писали, считали, читали.
Соседи, домашние и дачные, поделились на три группы: сочувствующие и желающие помочь, откровенно осуждающие и неодобрительно взирающие. Интересуются, дадут ли нам квартиру побольше. "А деньги, Верка, прячь на всякий случай". Про меня говорят: "Что же она такого натворила в жизни, если так замаливает грехи?"
Мусульманская легенда: "Как смердит!" - сказали ученики, проходя мимо собачьей падали. "Как белы зубы!" - сказал Иисус".
Октябрь.
Полная невозможность объяснить Катерине, зачем нужно учиться. На все один ответ: а-а, какая разница! Еще чаще, чем прежде, боюсь, что не сумею, не успею. Она опять, уже в новой школе, все пустила под откос, завралась. Что сделать, чтобы захотела... хоть что-нибудь?
Владик весьма преуспевает в школе. Безобразничает, но сочетает это с благородными поступками. Не блещет, но и не огорчает Аня. Почти все Катино свободное от школы время поделено на занятия, беседы, истории, которые готовлю специально для нее, чтобы развивалась побыстрее.
Ноябрь.
Месяц назад пропала тетрадь, в которую записываются основные расходы и то, что кому планируется купить. Никто не признался. А сегодня вдруг возникла на "своем" месте. Кому понадобилась? Катерина? Должно быть, сравнивала - зачем еще? Заслужим ли мы когда-нибудь у них безусловную веру?
Если я вдруг улягусь в постель раньше трех старших, все равно спать не дадут. Приходят по одному, усаживаются, укладываются вокруг и ведут всякие разговоры до полного моего изнеможения. Запретных тем нет.
Владик отдирает болячку на колене, не дает зажить. Она загноилась, пришлось идти к врачу. Вечером: "Мам, прости меня!" - "За что?" - "Я не слушаюсь, а ты обо мне думаешь. Мам?" - "Да?" - "Я ногти тоже грызть не буду. И буду хорошо стирать носки". Никогда не знаешь, в какой момент что прорастет.
Декабрь.
Владик оторвал подметки у новых сапог - как в прошлом году, встает пяткой одной ноги на носок другой и сильно дергает. Тогда был протест против нас, требований, против всего. А что теперь? Катя сказала, что недавно звонила Валерия, была пьяна. И вот двойки и эти подметки. Не отругать не удалось, ведь сейчас совершенно нет денег на новые ботинки. Я сострадала, мы говорили о том, что не вправе ее судить, потому что, когда она была маленькой, ее никто не любил. А его, Владика, любят. Пришлось возобновить занятия и с ним, поскольку "двойкопад" продолжается. Такого еще не было. Аня нахватала воз троек. Оба все время уединяются, явно что-то замышляют... Выяснила, я выяснила! Разыграла с Аней сказку, а когда догадалась, так и спросила: "Лера что - обещала тебя забрать?" По лицу поняла, что да. Полтора года псу под хвост?
2000 год
Февраль.
Решили повременить с усыновлением, хотя для нас все решено. Но имеем ли мы право, пока дети так болезненно реагируют на бредни Валерии?
Май.
Поближе к Тамариной свадьбе из деревни вернемся, а пока нужно обеспечить Ане занятия музыкой летом, поставить Егору аппарат для исправления прикуса и собрать всем троим книги для чтения по программам. Через несколько дней можно двигаться.
Они очень интересно гуляют. Уходят на соседние участки к другим ребятам, но то и дело кто-то прибегает, подходит, тыкается носом - поцелуй, два-три слова и - убегает. Соседи заметили: "Мама вас что, медом мажет?" А сами смотрят и головой качают. Но уже не по-злому.
Июль.
Молодые укатили в круиз. Дети какие-то пристукнутые. В день свадьбы, когда уезжали в загс, Владик расплакался. Легче всех Катерине - печаль совмещает с мечтами о собственной свадьбе и о том, какое у нее будет платье: "Возьму Тамарино?"
Сентябрь.
Прилично начали учебный год, не зря время тратили! Владик поступил в кружок занимательной математики, Аня - в первый класс музыкальной, Катя - в спецшколу, Егор - в институт. Все при деле. По песчинке, по камушку, но строится наша цитадель.
Произошла неприятная история. Владик отправился к однокласснику в соседний подъезд поиграть, но быстро вернулся. В прихожей разрыдался: "Он сказал, что знает, что я неродной, что меня взяли из жалости!" Что я могла сказать ему, кроме того, что он мой самый родной мальчик на свете. Потом долго-долго говорили с детьми о том, что не из жалости, а из любви. Что жалость - совсем неплохое чувство и что я бы хотела, чтобы они нас жалели.
Школа честно хранит нашу тайну, но как защитить малышей от внешкольных "доброжелателей"? Встретили неблизкую знакомую. Громко зашептала: "А это те дети, которых вы..." Я сделала круглые глаза, она замолчала. Когда Слава отвел детей в сторону, говорит: "Ну и что тут такого, они же знают!" Я спросила: "А у тебя нет в жизни ни одной истории, о которой ты предпочла бы не вспоминать, тем более при посторонних?"
Пройдут, видно, еще годы, прежде чем переболит.
2001 год
14 января.
Приходили инспектора для проверки жилищных условий. Одна - молодая, славная. А другая... Я таких называю "из президиума". Все на лице написано: "Доказать не могу, но точно знаю, что все вы здесь - аферисты". Перетерпела. Когда ходишь по "усыновительным" инстанциям, приходится отвечать на множество вопросов: а почему именно эти дети? А отдаете себе отчет, что это - на всю жизнь? Все правильно. Но вопросы ставятся так, будто мы преступники или не в своем уме.
27 января.
"Именем Российской Федерации..." Не реветь невозможно. Это я о себе. Вот и сбылось. Наши. Приходите и посмотрите, что мы "стяжали". Вот они, эти физиономии, исполненные такого значения, выше которого ничего не знаю. После суда они были такими, будто каждому к темени прикрепили лампочку. Вечером все переругались насмерть.
Февраль.
У Ани ложный круп, полночи просидела с ней в ванной, дыша паром, а когда приступы проходили и она засыпала, я молилась. Она любит болеть, потому что "тогда мама все время со мной". Следом свалились мы со Славой, да так круто, что головы от подушек не поднять. Владик пылесосил, Катя сварила обед и заверила, что мы можем "спокойно болеть дальше". Даже Ласточку выгуляли. Вот так-то.
Март.
Владик лучше бы все на свете за меня переделал, лишь бы не уроки. Когда иду с ним по улице, можно не беспокоиться ни о ступеньках, ни о дверях, ведет себя как джентльмен. Правда, я пока единственная женщина, на которую это распространяется, но главное, что он это уже умеет, уже знает как надо. "Какие воспитанные дети и как все похожи на папу!" - это мы уже слышим не в первый раз.
Апрель.
После Тамариного замужества Аня переместилась к Кате. Но иногда по вечерам просит: "Можно, я засну у тебя?" Ночью Слава переносит ее в кровать. Очень люблю смотреть на него, когда он ее несет.
Я расстаюсь со своей мечтой - Кате трудно будет поступить в институт, пойдем сначала в колледж. Ну, ничего, она дозреет.
Владик неожиданно начал вспоминать свою прошлую жизнь. Того, что он рассказал, описывать не буду, чтобы он когда-нибудь этих записей не нашел. Когда мы, занимаясь по одной из психологических методик, отрабатывали прощение Валерии, как горько плакала Катя: "Мама, я вот пишу "прощаю", а сама думаю: разве это можно простить!?"
10 сентября. У нас родился внук! Надо было видеть детей, когда они его увидели!
2 ноября.
Сегодня у Кати впервые появились на глазах слезы, когда вместе смотрели фильм. Раньше это было невозможно, что бы ни показывали. Дети обожают племянника, девочки тают от нежности.
Декабрь.
Владик рыдает всякий раз, когда обнаруживаю недоученные уроки. Но - доделывает, и если я не ленюсь проверять, то все получается нормально. Потому что он больше всех радуется собственным победам.
Купили собаку. Год прошел после смерти Ласточки, и мы не выдержали. Теперь снова все без исключения на своих местах.
2002 год
2 февраля.
Конечно, мы не живем спокойно. Нас много, поэтому разнообразно. Анечка, к примеру, подделала отметку в классном журнале и рыдала от стыда, когда пришлось признаться.
17 марта.
Когда по вечерам все собираемся за столом, я не знаю, чего еще желать. Валерия мне однажды сказала: "Я перед тобой в неоплатном долгу". А я - перед тобой.