Мы на работе были, бабушка там на пляже загорала. Нам незачем стало жить, страшно возвращаться домой, нет смысла идти на работу, не для кого зарабатывать деньги, неоком заботиться, некому радоваться.
Мы не выбирали ребёнка – не представляю как «выбирать», не кролик же это на рынке. Не поехали в областной Дом ребёнка. Не стали ждать «здоровенького и красивенького». Взяли не глядя – да и глядеть было не на что. Гипотрофически крошечный анемичный мальчик; с гидроцефально увеличенной головой совсем без волос, покрытой венозной сеткой; с огромным (на всю верхнюю часть головы) набухшим родничком; ПЭП (постгипоксическая перинатальная энцефалопатия); дисплазия (подвывих и недоразвитие тазобедренных суставов); жуткий метеоризм; перенёс хламидиозную пневманию. Правильно, что нам не вывалили все диагнозы сразу (обязательно испугались бы), а сообщали постепенно – после того как мы понянчили его, повыносили на прогулки. В 4 месяца 10 дней ребёнок не только не переворачивался – он даже головку самостоятельно держать не мог. Сильно отставал в массе и росте. Но ГЛАЗА! Смышлёные глаза и улыбка! Улыбался он медсёстрам, а нас воспринял настороженно. Я вынуждена была одевать белый халат – его пугал вид даже светлого платья.
Серёжа прошёл этапы от Пуголовочки (по украински «пуголовка» – головастик; он начал хорошо кушать, начал расти животик на фоне очень худеньких ножек) и Пискливого Мышонка до Плюшевого Хомячка (начали расти волосики), Зубастого Белочки, Шумного Пуцвинка (птенчика значит), Мурчика (когда всю ночь на маме Мурочку возит). Мы не торопились, не подгоняли его развитие – ведь он такой был слабенький. В пол года Серёжа сел САМ. В семь месяцев не хватало 250 граммов от нормы по массе, в год уже был «лишний» килограмм, в 1 год 4 месяца он весил 14,2 кг без признаков избыточного веса. В восемь месяцев пошёл САМ – шёл держась вдоль дивана, отпустил руку и пошёл САМ. Когда его рост не позволял разглядеть предметы на письменном столе – мальчонка подтягивался на руках. В год он легко залазил (и слазил) на диванчик высотой выше его талии; ставил ножки (и спускался) на бортик с внешней стороны деревянного манежа, высотой выше его коленок. В годик его сняли с учёта пульмонолог и ортопед. Остались проблемы неврологического характера. Ежедневно принимает лекарства. Психофизическое развитие в норме. Сейчас Зайчонку 1 год 7,5 месяцев. Смышлёный, ласковый, энергичный, не склонный к истерикам (ему нельзя нервничать и плакать – от конфликтных ситуаций уходим «переключениями» внимания) ребёнок. Родничок ещё не затянулся. Ночами просыпается 3-9 раз, но уже без истошного крика. Речь чуть запаздывает – предложения состоят из одного слова, часто сокращённого. Но как я в субботу смеялась, когда Серёжа пытался унести (и унёс!) из кухни четыре вареных яйца сразу – словами описать вряд ли удастся.Я не протестовала когда он взял в руки коробок спичек, ну высыпет их на пол, не ожидала что шустрик зажгёт первую же спичку (и не испугался). А как мальчик танцует!! Под каждую мелодию определённые виртуозные телодвижения (спасибо телевидению). Любимы им - классика и попса. Танцевать начал ещё сидя. Знакомые, в ответ на наши рассказы, скептически молчали, пока не становились свидетелями Сереньких «сольных» выступлений на Приморской площади летом – зрители поворачивались спиной к сцене, чтобы посмотреть как танцует наше Сонечко. А как он поёт! Особенно под Корнелюка. Светлый чистый лучик света в нашей жизни!!!Нам подарок.
Мои выводы:
1. Брать ребёнка сначала под опеку, потом усыновлять. Документы на опекунство мы собрали за неделю и сразу забрали крошку домой. Пока ждали заседания суда, вступления в силу решения суда об усыновлении – мальчик жил уже в семье. Мне так жаль тех 4х месяцев, проведенных ребёночком в больнице (теперь он жутко боится медицинских учереждений и осмотров, нервная дрожь начинает его трясти уже на пороге поликлиники; долго боялся детского плача, даже на детские голоса реагировал – как же страшно и одиноко ему было в больнице); жаль, что первое лето прошло МИМО ребёнка (Серёжа апрельский, а забрали мы его в августе).
Да и чисто с психологической точки зрения: Когда бессонными ночами падаешь от усталости, а утром идти на работу (мы не из «новых», оба работаем на серьёзном промышленном предприятии, но на одну папину зарплату не обеспечишь ребёнку полноценное качественное питание, лечение, консультации, процедуры, остеопата, массаж да дому – наняли няню) появляются сомнения в правильности поступка – но ведь можно ещё и отказаться. И тогда понимаешь, что ребёнок тебе нужен гораздо больше, чем ты ему. Ну а если действительно душа не лежит к ребёнку – отказаться от опекунства не так хлопотно и позорно, как от усыновления (уж лучше отказаться, чем растить нелюбимое, лишнее дитя).
2. И родить, и усыновить все хотят красивенького и здоровенького, и чтоб похож был на папу с мамой одновременно. Но ведь и в благополучных семьях желанные детки рождаются сейчас очень часто не вполне здоровенькие, многие заболевания можно вылечить без следа или значительно облегчить. А как похож наш приёмный сыночек на старшего брата (нашего кровного сына) – черты лица, фигура, волосы, мимика, повадки. Родные братья часто менее похожи – а мы ведь не выбирали. Правда хотели девочку взять, чтоб не сравнивать в будущем детей, но в палате были тогда только мальчики.
3. Станет ли приёмный ребёнок родным? Этот вопрос мучал меня – я не носила его, не ожидала момента рождения. Но и с родным ребёнком надо ещё познакомиться и полюбить. Когда у Серёжи заподозрили эпилепсию, и муж испугался – я к своему ужасу поняла, что если мне придётся выбирать между «чужим» ребёнком и «родным» мужем, с которым прожито 16 лет, я выберу приёмного сына. А представьте мои чувства, когда не склонный к сентиментам муж сказал: «Я знаю как пахнет счастье – детским тельцем, молочком и писюшками».
4. Общественное мнение В ПРИНЦИПЕ одобряет усыновления, но только ВПРИНЦИПЕ. Это было неожиданно. В любом возрасте, с любым состоянием здоровья – только своего кровного, хотя бы наполовину. Плохие гены – чушь! Будьте готовы к этому.
5. Говорить или не говорить ребёнку, что он приёмный? По соседству живут две семьи с приёмными детьми. Немолодая женщина усыновила девочку в грудничковом возрасте после гибели двадцатилетнего сына. Девочке уже 11 лет, мама сильно волнуется, мысленно готовит доводы, которыми она будет доказывать дочке, что злые люди врут, если кто-нибудь скажет девочке правду. Вторая семья – родителям за 30, женаты лет 10. «Рождение» приёмного сына было обставлено по тщательно разработанному сценарию. Мальчику 4 года уже, родители свято верят, что они всех обманули, но все вокруг почему-то знают правду. Это же бомба замедленного действия! Да, мой сыночек принятый, но РОДНЕНЬКИЙ! И не надо делать различий. Думаю я сумею рассказать ему о том, как я его первый раз увидела, его первый день дома; чтобы он почувствовал себя нужным. И мне не придётся врать – он действительно любимый, родненький, желанный, лучший!
6. Как подготовиться к усыновлению? Не знаю. Наверное как к рождению. У нас не было возможности готовиться, всё произошло неожиданно. Погиб наш единственный 14-летний сын. Яркая личность, «душечка отряда», головная боль учителей, смысл всей нашей жизни. Дима так воду любил, плавал как рыба – а море его забрало. Прыгнул с причала яхтклуба, ударился головой о камни, потерял сознание и захлебнулся. Окружающие не обратили внимания, посчитали что он с маской плавает. А потом было уже поздно. Мы на работе были, бабушка там на пляже загорала. Нам не зачем стало жить, страшно возвращаться домой, нет смысла идти на работу, не для кого зарабатывать деньги, не о ком заботиться, не кому радоваться. И мы неожиданно для себя ухватились за брошенного ребёночка. Нет, Серёжа не замена Димочке, он его продолжение – не могу объяснить. Серёжа уникальная личность. Да, мне приятно сравнивать сыновей – приятно когда Серёжа похож на Димулю, приятно видеть их различия. Приятно знать, что они одновременно жили на этой земле, хоть и не встретились. Через день после рождения незнакомого Серёжи Димочка впервые занял второе место в межрегиональных соревнованиях по кик-боксингу в весовой категории 84кг. Даже разница в днях рождения братьев всего 10 дней. Мне приятно любоваться младшим сыном, одновременно вспоминая старшего.
Витенко Наташа.
ноябрь 2002 года.
Мой Сын.
«Это мой Сын – и не важно, что его родила не моя жена и не от меня. Важно, что у меня есть Сын, продолжение моей фамилии, моя надежда, наше Счастье.» – мне нравится, когда так говорит мой муж. Семнадцатого августа мы второй раз празднуем «входыны» (новоселье на украинском), это не день рождения – это день когда Сын вошёл в наш дом. Нет, не так. Наш Сын вошёл в свой дом. А я вспоминаю его первый день дома и себя перепуганную: «справлюсь ли?». Вспоминаю нашу первую встречу, нашу первую прогулку. Оказавшись в четыре месяца чуть ли не первый раз на улице, мальчишечка не обращал внимания ни на что вокруг: ни на зелёные кусты, ни на цветы, ни на шумящих деток – только смотрел в наши лица и глаза, как будто молча расспрашивал нас, пока не уснул от усталости. Я держала на руках крошечку и не могла понять, почему так сокрушалась женщина из опекунского совета: «Ах, мы вот только отвезли в область здорового шестимесячного мальчика», думала: «ну здорового мальчика и так усыновят». А потом пришла другая мысль, которая не покидает меня уже два года: «но ведь за пол года его так и не усыновили!». Где сейчас этот мальчик? Нашёл ли он семью? Рядом с Серёжей в больничной палате лежал двухмесячный мальчик в два раза крупнее махонького четырёхмесячного Серёженьки, но с пороком сердца (временами его кожа приобретала багровый оттенок) – когда Серьга был уже дома, за мальчиком вернулись его родители, одумались. А в дальнем углу лежал запелёнанный недоношенный мальчик. Слово «недоношенный» отпугивает потенциальных усыновителей. В это время в роддоме умер новорожденный недоношенный ребёнок и несчастной женщине разрешили сразу забрать этого мальчика к себе в палату, пока муж будет бегать оформлять документы – надеюсь им удалось сохранить тайну усыновления. Ещё из Серёжкиных сопалатников перед нами усыновили девочку. Но из головы не уходит цифра «двенадцать». Когда мы в Серенький годик посещали врача в детском отделении, я подслушала что за два первых месяца 2002 года в областной дом ребёнка отвезли двенадцать брошенных деток! Это из нашего то провинциального городишки! К сожалению, многие считают, что брошенные дети – сплошь неполноценные от матерей наркоманок и алкоголичек. В душещипательные истории об изнасилованиях я не верю. Но жизнь складывается по разному: кто-то по молодости родил, кто-то по глупости бросил, кто-то надеялся мужчину ребёнком удержать и не получилось, ещё есть «верующие» которым убеждения не позволяют аборт делать, но выбросить из своей жизни ребёнка позволяют. Деток жалко!
Мы не совершали подвига – мы эгоистически усыновили ребёночка для себя. А кто рожает исключительно с целью поддержать демографическую политику государства? Я счастлива, что у меня есть любимый, родной сын. Как бы не менялся Серушечка, прежними остались глаза и улыбка. Ну никак я не налюбуюсь на сыночка! Знаю, не прилично так восхищаться своим ребёнком при посторонних людях, а удержаться не могу! Ласковый, нежный, общительный. На детской площадке через пять минут, после Серёжиного прихода, без шума и недовольства, в результате многократного обмена, у всех детей в руках оказываются чужие игрушки, при этом каждая из игрушек успевает побывать в Сереньких ручках. Проблемы со здоровьем, конечно, ещё остались. Многие болячки растущий организм победил, но неврология пока не отпускает: не спит ночами из-за головных болей (внутричерепное давление повышено), судороги ножек бывают.
Чуть запаздывает речь: чирикает без умолку как попугайчик, по просьбе повторит любое слово, а в повседневной речи использует упрощённые или даже самим придуманные слова, сложных фраз не строит. С интеллектом полный порядок: ещё зимой осилил счёт до семи (порядковый счёт), весной выучил ноты, к двухлетию освоил развивающие игрушки на основе рамок Монтессори и потерял к ним интерес. Неравнодушен к музыке. Когда танцует, попа и ножки двигаются исключительно в такт. Среди любимых мелодий – танго. Пытается подпевать. На сороковом десятке лет я вдруг пожалела об отсутствии у меня музыкального образования. Когда Серёжа слушает музыку иногда создаётся впечатление, что он в мелодии считывает какую-то важную, недоступную остальным, информацию. А по вечерам у нас получасовые «танцы на маме»: для мамы - принудительная «аэробика с утяжелением», для сыночка – эмоциональная разгрузка перед сном, «с тесным физическим контактом». Ах, как нежно он прижимается, как ласково обнимает ручкой за шею, иногда покусывает моё плечо, и не позволяет сбиться с ритма.
Какое это счастье! Я боюсь думать, что бы было с мальчишкой в доме ребёнка. Я и думать не хочу, что мы могли не встретиться. Я не представляю свою жизнь без Серёжи. Это судьба, Провидение! Очень тяжело покормить шустрика: консерватор – взрослую еду только пробует, а кушает детские кашки -пюрешки; иногда процесс кормления превращается в цирковое представление. И очень брезгливый – не успокоится пока не будет убрана –вытерта случайно упавшая капелька каши; о гигиенических процедурах я лучше промолчу. А как он пахнет! Люди так не пахнут – так пахнут только детки, ну ещё, может быть, ангелы. Покладистый, уравновешенный – всегда можно уговорить, договориться, поменяться, но забрать или заставить лучше и не пробовать. Крепкий, активный, выносливый. Ещё прошлой осенью, пока мамочки с его ровесниками успевали дойти до следующего подъезда – мы добегали до конца следующего дома и обратно. Зимой прогулки при любом морозе. В выходные дни вылазки на природу. Летом купаться в море начал в мае. Его любовь к воде меня пугает – старший брат тоже очень воду любил. Купается в ванной Серьга дважды в день – а как он в начале боялся купаться, весь сжимался в комочек. Да он и ветра, и солнца боялся – не знала в какую сторону коляску развернуть: в одну поверну – ветерок дунет, ребёночек аж задыхается, в другую поверну – солнышко заглянет, мальчонка весь извивается. И такой махонький был. А сейчас?! В два года четыре месяца сыночек весит девятнадцать килограммов. Нет, худеньким мальчика не назовёшь, но кто скажет что он толстый – пусть бросит в меня пончиком! А сейчас и ввысь расти активно начал – последние три месяца по полтора сантиметра прирастает. Муж только вздыхает: «Братики!» Я прижимаюсь к широкой загорелой спинке, закрываю глаза и … обнимаю обоих своих сыновей одновременно. Димуля был очень крупным и крепким с самого рождения, но там все понятно было: гены – папа высокий, дед широкий. А если судить по данным о био-родителях Серёженьки, то он должен был бы быть очень меленьким. Его био-родителей мы не видели, пока мальчик был ещё в больнице, мы поехали на них посмотреть, придумали отговорку из серии: «не Вы ли продаёте шведскую стенку?», но никого не застали, потом закрутилось- завертелось, не до того было. А сейчас я и не хочу смотреть: ну какая она ему мать? Это мой сын. Он и похож стал на нас с мужем, и мистически похож на старшего некровного брата. Да, про «чужую кровь». Я не надеялась на поддержку или помощь родственников, поэтому ни с кем кроме мужа не советовалась, поставила уже перед фактом. Отговаривать поздно. Имея опыт био-матери (на протяжении 14 лет) и приёмной мамы (уже 2 года), я не почувствовала психологического барьера или разницы в моём отношении к сыновьям (а я боялась себя). Оба сына для меня одинаково родные.
В нашем городе есть детский дом, где живут детки с трёх лет, а рядом детский сад. Чем отличается на прогулке группа дошколят детского дома от детсадовской? Нет, не одеждой и причёсками. Во-первых они очень меленькие, хрупкие. Во-вторых очень тихие и послушные, они не отрываются от группы, жмутся в стайку. И основное – глаза, взрослые печальные взгляды. Школьники становятся дерзкими. Нет, они не злые. Это форма защиты от несправедливости и … от зависти. СтОит только выглянуть за забор, а там обыкновенная школа, куда по утрам мамы приводят детишек, целуют на прощанье и шепчут нежные слова, и после занятий их ожидают дома. Воспитатели детского дома говорят, что многие из воспитанников до самого выпускного ждут и верят, что мама ещё придёт.
Исповедь отца.
Приветствую интернет- семью неравнодушных. Я заочно знаком со многими из Вас по сообщениям в обсуждениях и по статьям. Мне 41 и всё было, в среднем, как у всех. Школа, армия, институт, работа, любимые жена и сын. Но вот уже два года моей души, моего сыночка Димули нет. Я не смогу передать всех своих чувств словами – это подобно взрыву, я был раздавлен, смят, разорван на мелкие кричащие частички. Не мог поверить и понять: «Почему?!!!» Весь смысл жизни испарился в один жуткий миг. Для нас с женой это был безвременный период, и даже не тьма, это полная пустота, вакуум внутри и снаружи. Это рана не заживающая. Но!
В одном порыве с женой, почти неожиданно для себя, побывав в опекунском совете, мы августовским вечером держим в руках хрупкого, слабенького, синеглазого Ангелочка. Лучи солнца падают сквозь листву на его рыженький пушок, а глазки смотрят прямо в душу, И всё это длилось минут 15, Ангелочек от избытка чувств уснул.
Признаюсь честно, ни на один миг не возникло мысли о наследственности и прочей условной шелухе. Я рад, что нас не испугал букет Сереньких болезней. Не возникает у меня желания увидеть и знать его био-мать. Это наш сын, наша роднулька, наш спаситель, мужичок. Сейчас я сожалею, что мои Димуля и Серёжка не были знакомы (хотя могли бы). Я скорблю о старшеньком и утопаю в мягких кудряшках, пухлых ручках и щебетаньи младшенького. Ко мне вернулись цвета жизни. У меня опять есть мужская рука, мне есть к кому прижаться, с кем поплакать, погулять. У меня есть жизнь. И ни одна генетика, анатомия и другие, так сказать, науки не убедят меня что Серёженька не мой. Нам дал его Создатель!
А тем, кто ещё сомневается усыновлять или нет малютку, я могу сказать только одно: не выбирайте долго и упорно, не ищите родословных, не подбирайте по цвету глаз, волосиков. Откройте свои душу, сердце и Вы услышите ответ от СВОЕГО избранного. Я в этом уверен.
Желаю счастья всем и любви. Мне очень хочется, чтоб хотя бы ещё одному малютке и ЕГО родителям мои слова помогли найти друг друга, обрести любовь. Извините за сумбур. Я просто вновь родившийся любящий отец!!