Когда в 1964 году Жан Ванье, офицер Британского военно-морского флота и преподаватель философии, поселился с двумя умственно отсталыми людьми во французской деревушке Тросли-Бройль, потому что «этого хотел Бог», он не думал, что из этого выйдет. В 2009 году в гостях у Жана Ванье в Тросли-Бройль побывал наш корреспондент.

Деревня Тросли-Бройль. Сегодня в ней небольшими общинами (вместе с ассистентами) проживают 250 умственно-отсталых людей — их община называется «Ковчег»

А началось все с того, что в 1964 году морской офицер, преподаватель философии Жан Ванье поселился здесь с двумя умственно-отсталыми людьми — Филиппом и Рафаелем, которых он вызволил из психоневрологического интерната

Так сегодня выглядит первый дом Ковчега

Место злобы

Во Франции 1960-х годов предпочитали делать вид, что душевнобольных и умственно отсталых людей в стране нет: родители тщательно скрывали детей с синдромом Дауна в задних комнатах своих домов и даже иногда держали их связанными в гаражах и сараях.

«Я посетил жуткую больницу, где на полу лежали полуголые люди, а вокруг них бегали крысы, — рассказывает Жан Ванье. — Я видел залы, всегда закрытые на ключ, где тридцать и больше совершенно голых мужчин ждали своей смерти, так как больше ждать им было нечего. Они ходили по кругу без дела, от них пахло мочой. Никому не нужные, брошенные всеми, одинокие, погибающие от тоски.

Заходишь в детское отделение какой-нибудь больницы и видишь маленьких детей, которые больше не кричат — знают, что никто не ответит на их крик. Они находятся в таком состоянии, что все держат в себе. Молчать им кажется безопаснее, чем кричать и не получать ответа. Любая закрытая больница, любое закрытое учреждение, где содержатся люди, — ужасны. Я встречал там чудовищно одиноких людей. Отверженных».

Потрясенный увиденным, Ванье начал действовать. В одном из психоневрологических интернатов он встретил двух мужчин — Рафаэля и Филиппа. Рафаэль в юности перенес менингит, и его способность говорить ограничивалась всего несколькими словами, он с трудом сохранял равновесие и часто падал. У Филиппа в детстве был энцефалит, рука и нога были парализованы. «В интернате за ними надзирали люди, которые сами были потеряны, либо искали самоутверждения и власти над другими, неспособными постоять за себя, — рассказывает нам Жан Ванье. — Это было место злобы, страха и горя. Их прошлое было совсем не похожим на мое: я всегда мог делать выбор, я ничем не болел, у меня были любящие родители. Меня тронули эти двое, и я пригласил их жить к себе».

Справа на фотографии — Рафаель

Филипп

Красота слабости

Жан Ванье получил необходимые разрешения, купил каменный домик в деревне Тросли-Бройль в 100 километрах от Парижа, и они втроем переехали в него жить. Дом был старый, в нем не было душа и туалета, из одного крана текла только холодная вода. Еду готовил сам Жан, поэтому, как он вспоминает, она была не особенно вкусной. Но новых жителей спартанские условия не пугали: Рафаэль с Филиппом привыкли к ним в интернате, а Жан на флоте.

Первые фотографии

Странные соседи поначалу вызывали у деревенских страх и брезгливость. Но со временем нашлись сострадательные люди, которые взялись помогать. Кто-то приходил готовить еду, кто-то давал деньги, кто-то организовывал мастерские. Скоро еще несколько неравнодушных людей поселились в округе, появилась возможность взять новых насельников из интерната — так в 1964 году образовалась первая община «Ковчег», где обычные люди живут вместе с умственно отсталыми.

Так выглядел дом, в котором поселился Жан, когда только приехал в Тросли-Бройль

На сегодня во Франции таких общин 29. В каждой живут шесть-семь умственно отсталых людей и три-четыре ассистента. Попав в общину, умственно отсталые люди могут жить в ней всю свою жизнь, до смерти — это теперь их дом и их семья.

«Мы назвали общину «Ковчегом», надеясь, что он, как и Ноев ковчег когда-то, спасет не приспособленных к жизни людей от потопа в водах современного мира», — говорит Жан Ванье. Один из критериев при приеме насельников в общину — человек должен быть умственно отсталым, но не психически больным (эти понятия часто путают, но напрасно: люди со слабо развитым интеллектом совсем необязательно больны психическим заболеванием, как и, наоборот, высокий уровень интеллекта — еще не признак психического здоровья). Также насельник не должен быть младше 20 лет

Весть об опыте «Ковчега» быстро распространилась по всему миру. Множество общин возникло в Германии, Индии, Северной Америке, Англии, Австралии. На сегодняшний день их более 140 во всем мире. Самая близкая к нам — в Польше, а в самой России такой общины пока нет. «Чтобы открыть “Ковчег” в России, нужно, чтобы достаточно людей в России этого захотели. Захотели открыть для себя красоту слабых людей, — говорит Жан Ванье. — Может быть, это будете вы?»

Дома у Жана Ванье. Сейчас ему уже больше 80 лет и он, хотя и живет в общине, не руководит ей

Тирания нормальности

В «Ковчеге» здоровые люди — ассистенты — не надсмотрщики или санитары, они на равных живут с больными. Обычно в каждой общине часть ассистентов работает постоянно, а остальные приезжают на время. Во всех общинах в Тросли-Бройль сегодня 120 ассистентов, из них 30 — волонтеры, которые работают бесплатно, но получают немного денег на карманные расходы, а 80 ассистентов получают минимальную зарплату, возможную во Франции, — 1200 евро. Многие ассистенты живут в общине, но семейным людям нужно снимать жилье, и “Ковчег” помогает им в этом. Во Франции минимальные средства на питание и содержание общины выделяются государством.

«Мало-помалу я стал понимать, что жизнь с ними меняет и меня самого, — говорит Жан Ванье. — Раньше я жил в мире победителей: по-своему преуспевал в морском флоте, потом в философии. А здесь мне начал открываться мир проигравших.

Слева Жан Ванье

В нашем мире есть тирания нормальности. Все должны выигрывать, зарабатывать, властвовать. И очень многие попадают в этот круговорот и хотят быть такими, какими мир хочет, чтобы они были. Здесь же есть уважение другого, отношения, любовь, дружба — для многих это что-то очень новое. Именно за этим к нам приезжают волонтеры, они с радостью работают здесь, потому что хотят открыть для себя, что их любят такими, какие они есть. И они действительно видят жизнь по-новому, здесь ищут не власти, а отношений. “Ковчег” — это школа, в которой мы учимся любить и сопровождать страдающих людей. И мы каждому помогаем развить свой потенциал.

Мы стараемся организовать жизнь так, чтобы у каждого ассистента был друг, кто мог бы спрашивать его, как дела, как он себя чувствует, все ли у него хорошо. Если ассистент устанет очень сильно, он не сможет жить в этом ритме, тогда нужно, чтобы он уходил. Или нужно найти способ обновления. Литургия, молитва, жизнь общины, дружба между ассистентами. Нужно найти способы помочь людям найти новые источники».

Отец Тома, католический священник, духовник Жана Ванье. Отец Тома благословил Жана начать общину в Тросли-Бройль

Ассистент должен быть ответственным и должен действительно хотеть подружиться со слабыми людьми. И он не должен считать себя лучше их. Он должен уметь общаться с другими людьми на языке жестов и прикосновений. «Для того, кто не может говорить и ходить, счастье в том, что его любят, в том, как дотрагиваешься до него, как ты его моешь, для него счастье, что человек рядом знает, что ему приятно, какую он хочет слушать музыку, — рассказывает Жан Ванье. — Для тех, кто очень болен, у нас есть бассейн, мы можем плавать с ними, или есть лошадь, на которой мы можем их покатать. Мы пытаемся помочь каждому понять себя, развить свои эмоции и научить человека с умственной отсталостью принимать решения. Например, что ему делать с его зарплатой. Покупать мебель в свою комнату. Покупать себе одежду. Решить, что ему хочется пойти покушать в другую общину».

На фото — Жан Ванье обедает в одной из общин. С тех пор эта традиция сохраняется, но обычно во время обеда организационные вопросы не обсуждаются. Обед — это праздник, возможность быть вместе, говорить о том, что интересно

Счастье других

«Опыт общения, встреч и жизни со взрослыми и детьми, пережившими страдание, полностью изменил меня, — говорит Жан Ванье. — Я по-настоящему открыл для себя то, что составляет сердцевину человеческих страданий: отверженность, чувство совершенного одиночества в этом мире.

На обед Жан Ванье ходит в одну из общин в Тросли-Бройль — это самая большая. В ней живут 12 подопечных и помогающие им ассистенты

Обед в общине. В центре, в черной футболке — Джереми, он приехал из Германии, чтобы вместо службы в армии поработать волонтером в общине Жана Ванье. В Ковчеге он уже несколько месяцев, за это время он выучил французский язык

Жан Ванье умеет не только увлекательно рассказывать интересные вещи, но и внимательно слушать своего собеседника

После обеда — мытье посуды. Все помогают, кто как может. Ковчег — это семья

Более чем сорокалетний опыт жизни в “Ковчеге” указал мне и на тьму в моей собственной душе. Однажды в нашей общине появился Люсьен. Он был парализован, не умел говорить и заботиться о себе.

Тридцать лет Люсьен жил со своей мамой, которая его любила и понимала. Она могла угадать, что значат его жесты и крики. Она была единственным человеком, который прикасался к Люсьену в течение тридцати лет. Но однажды маму увезли в госпиталь, в госпиталь отправили и Люсьена, потому что у него никого больше не было. Люсьен ничего не понимал. Его неожиданно разлучили с той, которая его любила. Он погрузился в жуткий мрак. Он чувствовал, что его оставили, и кричал от страха… Эти крики были острыми, как нож.

Я не мог их слышать. Как помочь Люсьену? Его тело судорожно напряжено. Никто не осмеливается приблизиться к нему, прикоснуться. Я видел, что во мне пробудился не только страх, но и агрессия, и ненависть. Я хотел бежать, но не мог, ведь я был ответственным в нашем доме. Так страдание вызывает к жизни не только сострадание, но и открывает темные стороны личности, для того чтобы дать шанс побороть их. И только постепенно, через долгое сопребывание друг с другом лечатся раны, появляются улыбки, приходит радость.

Коридор украшен отпечатками рук людей, кто живет или жил в этом доме

Для любого человека важно быть счастливым. А если ты хочешь быть счастливым — тебе нужно сделать счастливыми других. Если ты пытаешься быть счастливым, не передавая своего счастья другим, ты закрываешься, превращаешься в одинокий остров. Но по-настоящему ты счастлив, когда у тебя появляются друзья, когда ты передаешь счастье другим людям».

Они — люди

«Без сомнения, начиная “Ковчег”, я хотел создать христианскую общину, — рассказывает Жан Ванье. — Слабые люди учат нас понимать любовь. И я бы сказал, что Евангелие укрепляет нашу человечность. Потому что Евангелие учит быть человеком: быть сострадательным, понимать. Суть евангельской вести: любите друг друга, как Я возлюбил вас. И я открыл, что Церковь и Евангелие дают мне силу, чтобы любить. Евангелие — это откровение о ценности умственно отсталого человека.

Все помещения, окна и стены в общине украшают перед Рождеством. В Ковчеге очень любят праздники. «Мы стараемся как можно чаще праздновать! Собираться вместе, дарить друг другу подарки!»

На стене бумажки с пожеланиями — кто и что хочет получить в качестве подарка на Рождество. Списки пишут не только насельники, но и ассистенты — все члены общины

Многие не верят в то, что умственно отсталые люди — полноценные. Я открыл, что у этих людей не развивается та часть мозга, которая отвечает за интеллект, разум, язык, но у них, как правило, развивается так называемый эмоциональный мозг, аффективный мозг, и многие из них очень чувствительны. И они люди, потому что, во-первых, они способны вступать во взаимоотношения, во-вторых, потому, что они страдают, когда их отвергают, презирают, не желают».

Комната-студия одного из умственно-отсталых людей в общине. Его мечта была иметь свой дом и жить самостоятельно, поэтому ему сделали свой отдельный выход на улицу. В комнате есть даже маленькая кухня и можно самостоятельно готовить еду

Сложно оспорить с экономических позиций социал-дарвиниста, протестующего против госсубсидий для людей с инвалидностью: действительно, если государство не хочет скатиться к фашизму, оно должно тратить серьезные деньги на поддержку своих беспомощных граждан. Непросто убедить атеиста в том, что дар жизни священен — ведь где нет Бога, там и священному взяться неоткуда. Но все их аргументы и возражения оказываются просто трухой по сравнению с чудом совместного возрастания в любви с «особым» человеком.

Так, может быть, кто-нибудь хочет возглавить российский «Ковчег»? Пишите Жану через его официальный сайт

Комната девушки Лизы

Лизу везут на занятия в мастерскую. В общине есть несколько мастерских и все насельники обязательно ходят «на работу». Даже тех, кто не ходит сам, отвозят в особую мастерскую, где с ними занимаются специалисты — звукотерапия, светотерапия и проч.

СПРАВКА

Жан Ванье родился в 1928 году в глубоко верующей католической семье; его отец был генерал-губернатором Канады. В тринадцать лет Жан поступил в морское офицерское училище в Англии и стал морским офицером. Однако в 1950-м он оставляет военно-морской флот, чтобы изучать философию и богословие в Париже. Здесь он знакомится с доминиканским священником Тома Филиппом, окормляюшим насельников психоневрологического интерната, который становится его духовником. Именно отец Тома познакомил Жана с миром умственно отсталых людей, показал ему их особые отношения с Богом, их путь к святости, живое присутствие Христа в них и то, как они могут открывать окружающим Евангелие.

Есть и иппотерапия. Всех, кто в этот день катается на лошади, привозят на конюшню и усаживают в зал с камином. Там с ними остаются один-два ассистента

А другие по очереди вывозят или выносят всадников и сажают их на лошад

Садиться на лошадь страшно, но очень радостно!

Чтобы один неходячий человек мог удержаться на лошади, даже на самой смирной, с ним рядом должны ходить трое ассистентов

Эти замечательные мозаичные подставки для горячего сделали умственно-отсталые люди в мастерских общины. Они продаются в деревенской лавке и на Рождественских базарах по всей стране

Особого дохода общине это не приносит, но работа — это необходимая часть жизни любого человека, в том числе и умственно-отсталого, как считает Жан Ванье

Фигурки для этого вертепа так же сделаны насельниками общины

В России подобных общин пока нет, так как «мы не можем отправить в Россию француза или китайца, основателем общины в России должен быть кто-то из русских людей — может быть это будете вы?» — спрашивает Жан Ванье