В современных детских центрах воспитанники живут по-домашнему
Дмитрий Никоноров/Корреспондент
Конкурируя с детскими домами семейного типа, классические интернаты советского образца, чтобы не быть расформированными, развернули настоящую охоту на детей, - пишет Ирина Соломко в № 24 журнала Корреспондент от 21 июня 2013 года.
В этот раз к началу учебного года украинские интернаты готовятся довольно необычно - не делают ремонт, не обновляют учебную базу, а всеми силами пытаются увеличить число воспитанников. Их директора и сотрудники обходят неблагополучные и малообеспеченные семьи, в которых есть дети младшего и среднего школьного возраста, и убеждают родителей отдать своих чад к ним на воспитание. Об этом рассказал Корреспонденту Юрий Павленко, уполномоченный Президента Украины по правам детей.
К выходу в “поля” интернатское начальство подтолкнула нужда - им необходимо до 1 сентября укомплектовать ребятишками начальные классы. Иначе заведения лишат финансирования и даже могут расформировать. Интернаты пустеют не потому, что сирот и нуждающихся в опеке детей в стране радикально стало меньше. Причина в ином - государство сделало ставку на новые методы решения проблемы сиротства, и львиная доля экс-интернатовцев теперь живут в приемных семьях, в детских домах семейного типа (ДДСТ) либо усыновлены.
“Они [руководители интернатов] поставлены в такие условия, что им нужны дети. Не будет детей, возникает вопрос: нужно ли заведение”, - говорит Галина Постолюк, директор украинского представительства благотворительной организации Надежда и жилье для детей.
В то же время эксперты не оставляют интернатам надежды: придуманные еще в советский период заведения закрытого типа они называют симбиозом школы и казармы, а также подчеркивают, что спецучреждения зачастую не только калечат детскую психику, но и не готовят своих воспитанников к взрослой самостоятельной жизни.
Сиротская арифметика
Чтобы объяснить, зачем интернатам дети, Павленко предлагает обратиться к математике и экономике.
Шесть лет назад государство решило, использовав западную практику, изменить жизнь сирот и селить таких детей не в казенные детдома и интернаты, а в семьи. Причем за этот период немного снизилось общее число несовершеннолетних граждан, нуждающихся в опеке, - со 102 тыс. по данным 2006 года до нынешних 92,6 тыс.
Но для интернатов и государственных детдомов более важным итогом стали другие цифры: если раньше большинство проблемных детей находились в таких спецучреждениях, то сегодня там остаются 15 тыс. ребят.
По мнению Павленко, в 80 % интернатов и госдетдомов к 1 сентября не должно было бы появиться первых классов. Однако в действительности они все-таки получат новых воспитанников. Ими станут ребята из неблагополучных и малообеспеченных семей.
Спецучреждения кровно заинтересованы в детях. Как отмечает Павленко, из бюджета каждое заведение подобного рода, подчиняющееся Минобразования, получает на ребенка по 10 тыс. грн. в месяц. И лишь 15% этих денег идут на нужды воспитанника - питание и одежду. Остаток же направляется на зарплату сотрудников и содержание детдома.
Не будет воспитанников - не будет бюджетных денег, а то и интернат закроют. А ведь значительная часть таких учреждений расположена в небольших городках или поселках и существенно влияет на местный рынок труда. Детдома дают работу не только персоналу, но и мелкому бизнесу, который поставляет им различную продукцию и услуги.
Постолюк описывает ситуацию просто: есть предложение в виде здания и штата, поэтому нужно создать спрос. В деле его создания некоторые интернаты преуспели.
По словам Дарьи Касьяновой, руководителя программы Сиротству - нет! Фонда Рината Ахметова Развитие Украины, персонал детдомов и интернатов, вооружившись списками малообеспеченных и многодетных семей, объезжает удаленные сельские районы, уговаривая родителей отдавать им на воспитание ребят.
“Рассказывают, что там [в интернатах и детдомах] и белье меняют, и пять раз кормят. Многие родители воспринимают это как благо и пишут заявления”, - говорит Касьянова. В доказательство эксперт приводит пример одного интерната в Макеевке: из 250 его воспитанников лишь полсотни детей - сироты. Остальные из нормальных семей.
Почти такая же ситуация и по всей стране: если в 2007 году лишь один из пяти интернатовцев имел не лишенных прав родителей, то в 2012-м их доля выросла до 60% от общего числа воспитанников.
“Кадровый резерв” вербуется просто. Чтобы ребенка передали интернату, не нужно даже согласие местных органов опеки или соцслужб - родители пишут заявление с просьбой взять дитя на госсодержание в связи со сложным материальным положением.
Борясь за выживание, госдетдома и интернаты не только вербуют новых воспитанников, но и препятствуют усыновлению тех, кто уже живет здесь.
По закону ребенок должен лично дать согласие на то, чтобы его усыновили или забрали в приемную семью. Сотрудники же интернатов, по словам Павленко, используют эту норму и запугивают детей, рассказывая: приемные родители будут над ними издеваться, использовать в качестве рабочей силы.
Хотя представители госдетдомов и интернатов утверждают иное: они не запугивают, а говорят правду. Людмила Лазаренко, директор мариупольского детдома Центр опеки, рассказала Корреспонденту, что из приемных семей дети попросту сбегают. Мол, за последние два с половиной года в ее центр добровольно вернулись пятеро воспитанников.
И Лазаренко их понимает: в детдоме ребят обеспечивают всем необходимым, дают образование. Более того, им по возможности помогают по достижении 18-летия купить жилье за счет накопленных средств, которые ребенок-сирота получает в виде алиментов от родителей или как пенсию за умерших отца и мать.
Интернатзависимость
Интернаты и иже с ними периодически становятся фигурантами финансовых скандалов. Лишь за последнее время, говорится в ответе Генпрокуратуры на запрос издания, следователи ГПУ обнаружили, что многие интернаты почти половину своих расходов покрывают за счет денег Пенсионного фонда, которые должны идти на личные потребности детей. В Ровенковском интернате на Луганщине 140 тыс. грн. “детских” денег вообще пошло на покупку и регистрацию детдомовской автомашины, а в Смилянском детдоме в Черкасской области начальство отдало 60 тыс. грн. на средства защиты от насекомых, рассаду и семена.
Но дело даже не в скандалах. По словам Татьяны Носач, директора донецкой городской молодежной организации Альтернативный молодежный центр, опросы показывают: в госзаведениях оторванные от семьи дети рано узнают, что такое секс, курение и наркотики.
“В обычной жизни они могли бы тянуться к лучшему, а [в интернатах] тянутся к худшему”, - отмечает Носач.
Интернатская среда провоцирует и насилие, ведь она, как отмечает Павленко, очень замкнута. Срабатывает круговая порука, и информация о нарушениях или издевательствах выходит наружу лишь в крайних случаях. В приемных семьях, по словам чиновника, тоже бывают трагедии, но это единичные случаи, которые сразу же становятся достоянием общества.
“Главная защита ребенка в приемной семье и ДДСТ - это их открытость”, - уверен Павленко.
Основная же проблема в том, что из интернатов дети выходят неподготовленными к самостоятельной жизни, они привыкают к тому, что за них готовят, убирают, стирают. Нет у них и модели построения семьи. Поэтому многие воспитанницы интернатов со временем возвращаются туда уже со своими детьми на руках и оставляют их в заведениях, в которых выросли сами.
Какие бы сильные стороны ни были у государственных учреждений, эксперты считают эту модель воспитания изжившей себя.
“Интернатское детство - это травма на всю жизнь, - говорит Павленко. - В интернате нарушают ключевое право ребенка - право на индивидуальность: он всю жизнь спит в общей спальне. А затем, как показывают исследования, общество отторгает его, он сам стыдится своего прошлого”.
Альтернативная реальность
Парадокс ситуации в том, что на уровне высшего руководства страны уже принято решение избавиться от подобных заведений в их нынешнем виде. Павленко даже цитирует Президента, который 1 июня, в День защиты детей, заявил: в Украине не должно быть детских домов или интернатов, после которых ребята не могут найти себя в жизни.
Да и само государство финансово заинтересовано заменить интернаты приемными семьями и семейными детдомами, в которых ребенок воспитывается в обычной семье. Павленко говорит, что каждый ребенок в приемной семье обходится государству примерно в 3 тыс. грн. ежемесячно - в три раза дешевле, чем в госучреждении. Причем 70 % суммы непосредственно получает ребенок: приемные родители выступают лишь как распорядители средств, за использованием которых следят специальные службы.
Однако интернаты продолжают функционировать. Минобразования не хочет терять контроль над бюджетными потоками и поэтому не влияет на партизанские действия руководства учреждений, замечают эксперты.
Также они советуют властям активнее поощрять создание ДДСТ и появление новых приемных семей. Да и сами интернаты могли бы изменить свою функцию. Первопроходцем в деле такого переформатирования стал центр Луч надежды, находящийся в городке Макаров, что на Киевщине. Его открыли благодаря организации Надежда и жилье для детей после того, как здесь расформировали интернат.
Ольга Куницкая, специалист по соцработе центра, говорит, что она и ее коллеги к каждому “клиенту” - именно так тут называют проблемных детей и семьи - находят индивидуальный подход. В центре несколько отделений. Есть и специальный малый групповой дом - подобие детдома, но рассчитанное не на сотни человек, а всего на восемь ребят. Они живут в открытом пространстве: ходят в обычную школу, общаются со сверстниками, сами ухаживают за собой.
Ключевой момент, который отличает центр от интерната, - иная цель: здесь помогают детям не просто выживать в спартанских условиях, а сохранить семью и социальную адаптацию. Об этом Корреспонденту рассказывает 39-летняя Татьяна, которая в целях безопасности (ее разыскивает бывший муж - пьяница) просит не афишировать ее фамилию в печати.
В начале прошлого года соцслужбы отобрали у нее маленькую дочь, и девочка попала в Луч надежды. Татьяна вспоминает то время со слезами на глазах: она была в шаге от того, чтобы лишиться ребенка. Но в центре в нее поверили, помогли справиться с тягой к спиртному и уйти от супруга-пропойцы. “Нам было непросто, но мы нашли тот рычажок, с помощью которого Татьяна смогла начать новую жизнь вместе с дочкой”, - говорит Куницкая. Она готова убеждать руководителей обычных интернатов, что бояться реформы этой сферы не нужно, ведь речь не идет о закрытии классических детдомов, а лишь о перепрофилировании их в современные структуры с иной моделью воспитания.
Опыт Луча надежды готовы перенять некоторые “классические” спецзаведения. Например, днепропетровский районный детдом Семья, директор которого Елена Гуржий сама инициировала реорганизацию учреждения в центр социальной поддержки.
Некоторые региональные руководители тоже не прочь поддержать подобные трансформации. В частности, Александр Пеклушенко, запорожский губернатор, который и сам вырос в детдоме, готов стимулировать появление в регионе большего числа приемных семей и домов семейного типа. Пеклушенко сегодня воспитывает четверых детей, из которых двое - приемные.
А на Луганщине и вовсе планируют за пять лет передать всех детей в ДДТС и приемные семьи, о чем Корреспонденту рассказал Эдуард Лозовский, первый замгубернатора области. Чиновник уже взял шефство над одной такой семьей.
Сегодня у интернатов и детдомов есть все возможности, чтобы начать концептуальные изменения. Однако в системе работает слишком много людей, которые не хотят ничего менять. “А вот с теми, кто хочет что-то менять, и надо работать. И все получится”, - уверена Гуржий.
***
Этот материал опубликован в №24 журнала Корреспондент от 21 июня 2013 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.