В детстве я любила фильм «Энни» о девочке в детском доме, где работал очень подлый воспитатель. После ряда событий девочку удочерил очень богатый человек.

Мальчик, живущий по соседству со мной, был усыновлен в младенческом возрасте, а девочку с церебральным параличом, которая играла в моей футбольной команде, удочерили в возрасте 6 лет. У меня была кукла, полученная со «свидетельством об усыновлении». Меня всегда интересовала тема усыновления, потому что мне нравилась идея о том, что семья, которая хочет ребенка, и ребенок, который ищет семью, могли бы быть вместе.

После того, как я вышла замуж, и у нас родилась дочь, мы с мужем решили, что хотим усыновить ребенка. Я знала, что хочу усыновить именно мальчика, поскольку в Америке 75% семей, которые усыновляют старшего ребенка, выбирают девочек. Мальчикам нужны были семьи. Мы с мужем были уверены, что сможем полюбить неродного ребенка так же сильно, как любим нашу дочь. Мы хотели усыновить ребенка постарше, чтобы он рос и играл вместе с нашей дочерью.

Однажды вечером, когда мы мыли посуду после ужина, мы услышали по радио о критической ситуации с ВИЧ/СПИД в Эфиопии. Мы услышали, что более 1 миллиона детей остались сиротами из-за СПИДа. Многие из этих детей были носителями вируса. На протяжении пяти лет в летний период я работала в лагере для детей с ВИЧ, а также в благотворительной организации, которая помогала людям с ВИЧ. Поэтому мы не боялись людей, зараженных ВИЧ. Мы решили усыновить мальчика из Эфиопии.

Я написала в два агентства по усыновлению, которые занимались детьми из Эфиопии. Одно из них находилось в близлежащем штате, а второе – в другом конце страны. Мы выбрали агентство, расположенное ближе к нам, но через другое агентство спонсировали ребенка с ВИЧ из Эфиопии.

Нашему сыну было два года, когда он стал членом нашей семьи (нашей дочери тоже тогда было два года). Когда мы поехали в Эфиопию, чтобы забрать нашего сына домой, его состояние оставляло желать лучшего. Он был очень бледный и истощённый, у него были кишечные паразиты, из-за которых его живот сильно вздулся. Пока мы находились в Эфиопии, наш сын кричал и бился головой. Воспитатели говорили, что он всегда начинает устраивать истерику, если его не берут на руки. Мы боялись, что дома в США ничего не сможем сделать с его поведением.

Когда мы приехали домой, наш сын вел себя очень спокойно, и у него больше не было истерик, как во время его жизни в Эфиопии. Я думаю, что ему всего лишь нужно было знать, что его любят и никогда не оставят.

Пока мы находились в Эфиопии, чтобы усыновить нашего сына, мы также посетили в городе тот детский дом, в котором жила девочка, которую мы спонсировали. Мы провели с ней полдня, играя в футбол, разглядывая ее школьные документы, и поедая печенье. В тот день за ужином мой муж сказал мне, что хочет удочерить также и ее.

Нашей дочери было 10 лет, когда мы начали процесс усыновления, и исполнилось 11, когда она стала частью нашей семьи. Она была только третьим ребенком с ВИЧ, которого усыновили из Эфиопии. Когда мы начали процесс усыновления, нам сообщили, что суд в Эфиопии может не разрешить усыновить ребенка с ВИЧ, у которого нет братьев или сестер. Несмотря на это, мы продолжали процесс усыновления, тратили свои деньги и время, а также моральные силы, при этом мы вовсе не были уверены, что все закончится успешно. В итоге все получилось, и наша семья увеличилась до пяти человек.

Жизнь с нашими детьми не всегда была легкой. У нашего сына, который считался «здоровым» ребенком внезапно обнаружили астму, потерю слуха и проблемы с речью, также у него сложности с обучением. Кроме прочего, у нас бывали определенные трудности с его неконтролируемыми эмоциональными всплесками и кражей еды.

Тем не менее, сейчас он милый, добрый, ласковый, любопытный, и забавный ребенок. Он любит читать комиксы и рассказывать анекдоты. Он любит играть с нашими собаками и слушать музыку. Игра в хоккей – его самый большой талант. Он вратарь в детской хоккейной команде на протяжении трех лет и был признан лучшим игроком в лиге. Наш сын проходит логопедическое лечение, курс трудотерапии (чтобы помочь ему в письме), а также из-за астмы каждые три месяца проходит медицинское обследование. Он перенес две операции на ухе, и когда он станет старше, такая операция повторится.

Его речь постепенно улучшается после того, как он несколько лет подряд посещал логопеда. Он очень популярен среди других детей, и он ведет себя очень хорошо по отношению к своим учителям и прочим взрослым, окружающим его. Дома у него возникают проблемы с выполнением указаний, но и это постепенно уходит, ведь он становится старше, а, значит, мудрее. Он и наша первая дочь, его ровесница, лучшие друзья и любят проводить время вместе. Когда мы всей семьей куда-то выходим, они любят идти рядом и держаться за руки. Когда наш сын вырастет, он наверняка найдет работу, и будет жить независимо. Он, вероятно, создаст свою собственную счастливую семью. Все это было бы невозможным, если бы он остался в Эфиопии.

С девочкой, которую мы удочерили, когда ей было 11 лет, было сложнее. У нее изначально было много проблем. И ей было необходимо время, чтобы научиться доверять нам. Когда мы просили ее что-то сделать, она часто делала наоборот. Она была обозлена на свою жизнь, потому что ее родители умерли, у нее ВИЧ и гепатит В, также ее забрали из Эфиопии, где у нее были друзья в интернате, где она знала язык и любила еду.

Нам нужно было показать нашей дочери, что такое семья: что члены семьи заботятся друг о друге, что они не врут, что они относятся друг к другу с добротой. Нашей дочери пришлось понять, что люди в семье тоже отдают свою любовь другим, а не только получают ее от кого-то. Ей пришлось понять, что она не может быть с нами хорошей только когда ей от нас что-то нужно, но также и все остальное время.

Наша дочь с нами уже 7 лет. Она только закончила школу. Она собирается поступать в университет, и для этого много училась. Несмотря на то, что у нашей дочери была задержка в обучении, в школе она много работала и хорошо успевала. Она играла в школьной футбольной команде, а также в молодежной профессиональной футбольной команде, и еще она была в школьной команде бегунов. Ее даже наградили за общественную деятельность. За последние два года ее поведение значительно изменилось, сейчас она говорит, что счастлива оттого, что ее удочерили. Она планирует стать физиотерапевтом и помогать людям с физическими ограничениями.

Наша семья во многом похожа на все остальные семьи. Мы обедаем вместе, стираем и убираем в доме. Мы ходим в кино или остаемся дома и смотрим телевизор. Иногда нам очень весело вместе, а иногда мы злимся друг на друга. Мы ведем вполне нормальную жизнь в обычном доме, в обычном городе.

Люди смотрят на нас и понимают, что двое наших детей были усыновлены, потому что, в отличие от нас с мужем и нашей первой дочери, у них темная кожа. Но я не считаю, что наша семья особенная и отличается от других. Мы простая семья, которая хотела детей и была счастлива найти детей, которые нуждались в семье. Вместе мы любящая, счастливая, веселая, не безупречная семья, но идеальная в своем сочетании.